Истории пациентов и условия: как живут люди в рехабе и что заставляет их обратиться за помощью

Наркотики и алкоголь меняют жизнь человека на «до» и «после». Сначала люди не замечают пагубного воздействия и находятся в эйфории, но со временем каждая новая доза начинает медленно убивать. Выбраться из этого состояния самостоятельно почти невозможно. Потому в этой неравной борьбе серьезным шагом становится обращение за помощью к специалистам. Корреспондент «Вечерней Москвы» побывала в так называемом рехабе — в частной психиатрической клинике Василия Шурова, чтобы выяснить, как люди борются с зависимостями и что стало той точкой невозврата, которая привела их в терапию.

Клиника находится в поселке в Московской области. Небольшое здание с прилежащей площадью никак не огорожено, а вход в центр абсолютно свободный. Как объяснила консультант Алина, пациенты находятся в полной изоляции от внешнего мира, поэтому в заборах нет необходимости.

Центр рассчитан на 75 пациентов. Их располагают в жилых комнатах (есть двух-, четырех- и шестиместные) с туалетом и душем. Также в доступе у пациентов комната психолога, тренинговая, столовая, спортзал, баня и комната детокса (куда приезжают просто на капельницы: такие пациенты не изолированы от социума и после процедур уезжают домой). Обстановку внутри нельзя назвать угнетающей: на стенах повсюду развешаны мотивационные плакаты, но личного пространства будто не хватало, хотя пациентам, кажется, довольно комфортно.

В процессе лечения от любого вида зависимости (наркотической, алкогольной, игровой) здесь используют классическую программу «12 шагов», а также полностью отказываются от любых препаратов и веществ. Принцип программы предполагает:

Курс лечения в клинике предусматривает разные сроки: от 3 до 12 месяцев. Но в среднем лечение занимает 9 месяцев.

Пациенты центра живут по общепринятому распорядку:

Параллельно с психологической помощью и тренингами в лечении применяется и трудотерапия: каждый пациент должен проводить уборку в комнате, генеральную уборку, дежурить в столовой, соблюдать общий порядок.

Физическая активность не входит в обязательную программу реабилитации, но многие из пациентов занимаются в зале самостоятельно.

Несмотря на предубеждение, что наркоманами становятся люди без амбиций и глобальных целей, про пациентку Юлю сложно сказать то же самое. Она родилась и выросла в Санкт-Петербурге, построила с нуля бизнес, работала флористом, помогала соцработникам. Наркотики появились в ее жизни лишь в 45 лет.

Внешне стойкая и волевая женщина прошла через многое. Проблемы копились одна за другой: сначала — недостаток в любви в детстве, а затем в жизнь пришли неудачные браки. Все это впоследствии и стало теми «первыми кирпичиками» на пути к ее зависимости.

В роковой день, когда она впервые попробовала наркотики, тот самый сожитель предложил «хороший обезбол».

Однако на смену эйфории приходят постоянная ломка, апатия без «новой дозы» и стагнация. Тогда и начинается самое страшное, делится Юлия.

Самое сложное в лечении зависимости — сделать первый шаг, потому что человек осознает, что ему придется отказаться от того, что приносит удовольствие. Должен обязательно случиться переломный момент, который буквально подталкивает человека на путь терапии. В истории Юли этим «переломом» стало СИЗО:

Первые три месяца в центре пациенты переживают стадию острой абстиненции, когда человек испытывает ломку, а организм просит новую дозу.

«Баловаться» опасными веществами, спиртным любят и подростки. А иногда случается и так, что человек приобретает две пагубные привычки параллельно. Так к зависимости пришел Алексей.

Любые попытки бросить это дело были безуспешны. Систематическое употребление продолжалось с 1999 по 2005 год, а затем начались проблемы с законом:

После освобождения Алексею казалось, что жизнь только-только начала налаживаться: появились работа, отношения и цели. Но в планы снова вмешались наркотики:

Затем проблемы стали нарастать, что еще больше усугубляло зависимость:

Как лечат людей в рехабе Фото: Вечерняя Москва

Лечение в наркологических отделениях открытого типа не дали результата. Все начиналось сначала и стало замкнутым кругом, из которого Алексею не удавалось выйти.

За полтора года такого употребления, как признается сам Алексей, у него стерлись все моральные границы:

Стадия отрицания, которая возникает у всех оказавшихся в клинике, быстро в истории Алексея сменилась на стадию принятия:

Вернуться в мир, где все «соблазны» снова в свободном доступе, довольно сложно для людей, которые только справились с проблемой. На этот случай предусмотрены постлечебные программы: к людям прикрепляют «спонсора» — человека, который находится на связи с зависимым в режиме 24/7. В случае желания сорваться можно обсудить это со своим доверенным лицом и найти способы побороть навязчивое чувство.

Также на этапе постлечебной программы в клинике терапевтический состав показывает пациентам, как можно жить после зависимости.

В клинике также предусмотрена и «срывная программа», которая снова возвращает к человеку желание жить трезво.

В конце разговора Алина, кстати, тоже призналась, что сама приходила курс лечения от алкоголизма в этой клинике и желания вернуться в прошлую жизнь у нее никогда не возникало с того момента. Она намеренно осталась работать в центре, потому что возникло желание помогать другим. К тому же одно из негласных правил центра — «зависимый зависимого всегда поймет лучше, чем здоровый». После успешно пройденной программы у «бывших» зависимых есть шанс самим стать консультантом в центре и помогать другим.

Наркотики могут быть опасны для жизни не только самого зависимого, но и для его близких и просто окружающих людей. 16 апреля в Воронеже арестовали мать, которая на три дня заперла в квартире трехлетнюю дочь без еды и воды. Истощенная девочка смогла забраться на подоконник и позвать на помощь прохожих. Как оказалось, мать ушла из дома в поиске новой дозы. Теперь матери грозит срок за покушение на убийство собственной дочки. Как девочке удалось выжить в таких условиях, разбиралась «ВМ».